. Коммунизм - Россия в концлагере И. Солоневич
Россия в концлагере И. Солоневич
Приветствую Вас, Гость · RSS Коммунизм: теория и практика






Communism » Россия в концлагере
ЛАГЕРНЫЕ ПРОМЫСЛЫ АКТИВА

Когда я нeсколько осмотрeлся кругом и ознакомился с людским содержанием УРЧ, мнe стало как-то очень не по себe... Правда, на волe активу никогда не удавалось вцeпиться мнe в икры всерьез... Но как будет
здeсь, в лагерe?..
Здeсь, в лагерe, — самый неудачный, самый озлобленный, обиженный и Богом, и Сталиным актив — всe тe, кто глядeл и недоглядeл, служил и переслужился, воровал и проворовался... У кого — вмeсто почти облюбованного партбилета — года каторги, вмeсто автомобиля — березовое
полeно и вмeсто власти — нищенский лагерный блат из-за лишней ложки ячменной каши. А пирог? Пирог так мимо и ушел...
— За что, же боролись, братишечки?...
...Я сижу на полeнe, кругом на полу валяются кипы "личных дeл ", и я пытаюсь как-нибудь разобраться или, по Насeдкинской терминологии, опредeлить "что — куда". Высокий жилистый человeк, с костистым изжеванным лицом, в буденовкe, но без звeзды и в военной шинели, но без петлиц — значит, заключенный, но из привиллегированных — проходит мимо меня и осматривает меня, мое полeно и мои дeла. Осматривает внимательно и как-то презрительно-озлобленно. Проходит в слeдующую закуту, и оттуда я слышу его голос:
— Что эти сукины дeти с Погры опять нам какого-то профессора пригнали?
— Не, юрес -кон-сул какой-то, — отвeчает подобострастный голос.
— Ну, все равно. Мы ему здeсь покажем университет. Мы ему очки в зад вгоним. Твердун, вызови мнe Фрейденберга.
— Слушаю, товарищ Стародубцев.
Фрейденберг — это один из украинских профессоров, профессор математики. В этом качествe он почему-то попал на должность "статистика" — должность, ничего общего со статистикой не имeющая. Статистик — это низовой погонщик УРЧ долженствующий "в масштабe колонны", т.е. двух -трех бараков, учитывать использование рабочей силы и гнать на работу всeх, кто еще не помер. Неподходящая для профессора Фрейденберга должность...
— Товарищ Стародубцев, Фрейденберг у телефона.
— Фрейденберг? Говорит Стародубцев... Сколько раз я вам, сукиному сыну, говорил, чтобы вы мнe сюда этих очкастых идиотов не присылали... Что? Чей приказ? Плевать мнe на приказ! Я вам приказываю. Как начальник строевого отдeла... А то я вас со всeм очкастым г... на девятнадцатый квартал вышибу. Тут вам не университет. Тут вы у меня не поразговариваете. Что? Молчать, черт вас раздери... Я вот вас самих в ШИЗО посажу. Опять у вас вчера семь человeк на работу не вышло. Плевать я хочу на ихние болeзни... Вам приказано всeх гнать... Что? Вы раньше матом крыть научитесь, а потом будете разговаривать. Что, ВОХРа у вас нeт?.. Если у вас завтра хоть один человeк не выйдет...
Я слушаю эту тираду, пересыпанную весьма лапидарными, но отнюдь непечатными выражениями, и "личные дeла" в голову мнe не лeзут... Кто такой этот Стародубцев, какие у него права и функции? Что означает этот столь много обeщающий прием? И в какой степени моя теория совeтских взаимоотношений на волe — может быть приложена здeсь? Здeсь у меня знакомых — ни души. Профессора? С одним — вот как разговаривают. Двое служат в УРЧ... уборщиками — совершенно ясно, из чистого издeвательства над "очкастыми". Один, профессор "рефлексологии",
штемпелюет личные карточки: 10-15 часов однообразного движения рукой.
..."Профессор рефлексологии"... Психология в Совeтской России аннулирована: раз нeт души, то какая же психология? А профессор был такой: как-то, нeсколько позже, не помню, по какому именно поводу, я сказал что-то о фрейдизмe.
— Фрейдизм, — переспросил меня профессор — это что? Новый уклон?
Профессор был совeтского скорострeльного призыва. А уж новую совeтскую интеллигенцию "актив " ненавидит всeми фибрами своих твердых душ. Старая — еще туда-сюда. Училась при царском строe — кто теперь разберет. А вот новая, та, которая обошла и обставила активистов на самых глазах, под самым носом... Тут есть от чего скрипeть зубами...
Нeт, в качествe поддержки профессора никуда не годятся.
Пытаюсь рассмотрeть свою ситуацию теоретически. К чему "теоретически" сводится эта ситуация? Надо полагать, что я попал сюда потому, что был нужен болeе высокому начальству — вeроятно, начальству из чекистов. Если это так — на Стародубцева, если не сейчас, так позже можно будет плюнуть, Стародубцева можно будет обойти так, что ему останется только зубами лязгать. А если не так? Чeм я рискую? В концe концов, едва ли большим, чeм просто лeсные работы. Во всяком случаe, при любом положении, попытки актива вцeпиться в икры — нужно пресeкать в самом корнe. Так говорит моя совeтская теория. Ибо, если не осадить сразу, — заeдят. Эта публика значительно хуже урок. Хотя бы потому, что урки — гораздо толковeе. Они, если и будут пырять ножом, то во имя каких-то конкретных интересов. Актив может вцeпиться в горло просто из одной собачьей злости — без всякой выгоды для себя и безо всякого, в сущности, расчета... Из одной, так сказать, классовой ненависти...
В тот же вечер прохожу я мимо стола Стародубцева.
— Эй, вы, как ваша фамилия? Тоже — профессор?
Я останавливаюсь.
— Моя фамилия — Солоневич. Я — не профессор.
— То-то... Тут идиотам плохо приходится.
У меня становится нехорошо на душe. Значит — началось. Значит, нужно "осаживать" сейчас же... А я здeсь, в УРЧ, — как в лeсу... Но ничего не подeлаешь. Стародубцев смотрит на меня в упор наглыми, выпученными, синими с прожилками глазами.
— Ну, не всe же идиоты... Вот вы, насколько я понимаю, не так уж плохо устроились.
Кто-то сзади хихикнул и заткнулся. Стародубцев вскочил с перекошенным лицом. Я постарался всeм своим лицом и фигурой выразить полную и немедленную, психическую и физическую, готовность дать в морду... И для меня это, вeроятно, грозило бы нeсколькими недeлями изолятора. Для Стародубцева — нeсколькими недeлями больницы. Но послeднего обстоятельства Стародубцев мог еще и не учитывать. Поэтому я, предупреждая готовый вырваться из уст Стародубцева мат, говорю ему этаким академическим тоном:
— Я, видите ли, не знаю вашего служебного положения. Но должен вас предупредить, что, если вы хоть на одну секунду попробуете разговаривать со мною таким тоном, как разговаривали с профессором Фрейденбергом, то получится очень нехорошо...
Стародубцев стоит молча. Только лицо его передергивается. Я поворачиваюсь и иду дальше. Вслeд мнe несется:
— Ну, подожди же...
И уже пониженным голосом присовокупляется мат. Но этого мата я "официально" могу и не слышать — я уже в другой комнатe...
В тот же вечер, сидя на своем полeнe, я слышу в сосeдней комнатe такой диалог.
Чей-то голос:
— Тов. Стародубцев, что такое их-ти-о-лог?
— Ихтиолог? Это рыба такая. Допотопная. Сейчас их нeту.
— Как нeту? А вот Медгора требует сообщить, сколько у нас на учетe ихтиологов.
— Вот тоже, сразу видно — идиоты с университетским образованием... — Голос Стародубцева повышается в расчетe на то, чтобы я смог слышать его афоризм. — Вот тоже удивительно: как с высоким образованием — так непремeнно идиот. Ну, и напиши им: никаких допотопных рыб в распоряжении УРЧ не имeется. Утри им .... нос.
Парень замолк, видимо, приступив к "утиранию носа". И вот, к моему ужасу, слышу я голос Юры:
— Это не рыба, товарищ Стародубцев, а ученый... который рыб изучает.
— А вам какое дeло? Не разговаривать, когда вас не спрашивают, черт вас возьми!.. Я вас тут научу разговаривать... Всякий сукин сын будет лeзть не в свое дeло...
Мнe становится опять нехорошо. Вступиться с кулаками на защиту Юры — будет как-то глупо, в особенности, пока дeло до кулаков еще не доходит... Смолчать? Дать этому активу прорвать наш фронт, так сказать, на Юрином участкe?.. И на какого черта нужно было Юрe лeзть с его поправкой... Слышу срывающийся голос Юры:
— Слушаюсь... Но только я доложу об этом начальнику УРЧ. Если бы ваши допотопные рыбы пошли в Медгору, — была бы неприятность и ему.
У меня отходит от сердца. Молодцом Юрчик, выкрутился... Но как долго и с каким успeхом придется еще выкручиваться дальше?

___

Нас помeстили на жительство в палаткe. Было электрическое освeщение и с потолка вода не лилась. Но температура на нарах была градусов 8-10 ниже нуля.
Ночью пробираемся "домой". Юра подавлен...
— Нужно куда-нибудь смываться, Ватик... Заeдят. Сегодня я видал: Стародубцев выронил папиросу, позвал из другой комнаты профессора М. и заставил ее поднять... К чертовой матери: лучше к уркам или в лeс...
Я тоже думал, что лучше к уркам или в лeс. Но я еще не знал всего, что нам готовил УРЧ, и мeсяцы, которые нам предстояло провести в нем. Я также недооцeнивал волчью хватку Стародубцева: он чуть было не отправил меня под расстрeл. И никто еще не знал, что впереди будут кошмарные недeли отправки подпорожских эшелонов на БАМ, что эти недeли будут безмeрно тяжелeе Шпалерки, одиночки и ожидания расстрeла...
И что все-таки, если бы не попали в УРЧ, то едва ли бы мы выбрались из всего этого живьем.

РАЗГОВОР С НАЧАЛЬСТВОМ

На другой день ко мнe подходит один из профессоров -уборщиков.
— Вас вызывает начальник УРЧ, тов. Богоявленский...
Нервы, конечно, уже начинают тупeть. Но все-таки на душe опять тревожно и нехорошо. В чем дeло? Не вчерашний ли разговор со Стародубцевым?
— Скажите мнe, кто, собственно, этот Богоявленский? Из заключенных?
— Нeт, старый чекист.
Становится легче. Опять — один из парадоксов совeтской путаницы... Чекист — это хозяин. Актив — это свора. Свора норовит вцeпиться в любые икры, даже и тe, которые хозяин предпочел бы видeть неизгрызанными. Хозяин может быть любою сволочью, но накинувшуюся на вас свору он в большинствe случаев отгонит плетью. С мужиком и рабочим актив расправляется болeе или менeе беспрепятственно. Интеллигенцию сажает само ГПУ... В столицах, гдe актив торчит совсeм на задворках, это мало замeтно, но в провинции ГПУ защищает интеллигенцию от актива... Или, во всяком случаe, от самостоятельных поползновений актива.
Такая же закута, как и остальные "отдeлы" УРЧ. Задрипанный письменный стол. За столом — человeк в чекистской формe. На столe перед ним лежит мое "личное дeло".
Богоявленский окидывает меня суровым чекистским взором и начинает начальственное внушение, совершенно беспредметное и бессмысленное: здeсь, дескать, лагерь, а не курорт, здeсь, дескать, не миндальничают, а с контр-революционерами в особенности, за малeйшее упущение или нарушение трудовой лагерной дисциплины — немедленно под арест, в ШИЗО, на девятнадцатый квартал, на Лeсную рeчку... Нужно "взять большевицкие темпы работы", нужна ударная работа. Ну, и так далeе.
Это свирeпое внушение дeйствует, как бальзам на мои раны: эффект, каковогоБогоявленский никак не ожидал. Из этого внушения я умозаключаю слeдующее: что Богоявленский о моих статьях знает, что оные статьи в его глазах никаким препятствием не служат, что о разговорe со Стародубцевым он или ничего не знает, или, зная, никакого значения ему не придает и что, наконец, о моих будущих функциях он имeл то самое представление, которое столь блестяще было сформулировано Насeдкиным: "что — куда"...
— Гражданин начальник, позвольте вам доложить, что ваше предупреждение совершенно бесцeльно.
— То есть — как так бесцeльно, — свирeпeет Богоявленский.
— Очень просто: раз я попал в лагерь — в моих собственных интересах работать, как вы говорите, ударно и стать цeнным работником, в частности, для вас. Дeло тут не во мнe.
— А в ком же, по вашему, дeло?
— Гражданин начальник, вeдь через недeлю-двe в одной только Погрe будет 25-30 тысяч заключенных. А по всему отдeлению их будет тысяч сорок-пятьдесят. Вeдь вы понимаете: как при таком аппаратe... Вeдь и мнe в конечном счетe придется отвeчать,всему УРЧ и мнe — тоже.
— Да, уж насчет — отвeчать, это будьте спокойны. Не поцеремонимся.
— Ну, конечно. На волe тоже не церемонятся. Но вопрос в том, как при данном аппаратe организовать рассортировку этих сорока тысяч?
Запутаемся вeдь к чертовой матери.
— Н-да. Аппарат у нас — не очень. А на волe вы гдe работали?
Я изобрeтаю соотвeтствующий моменту стаж.
— Так. Что ж вы стоите? Садитесь.
— Если вы разрeшите, гражданин начальник. Мнe кажется, что вопрос идет о квалификации существующего аппарата. Особенно — в низовкe, в бараках и колоннах. Нужно бы небольшие курсы организовать. На основe ударничества.
И я запинаюсь... Усталость... Мозги не работают... Вот дернула нелегкая ляпнуть об ударничествe. Не хватало еще ляпнуть что-нибудь о социалистическом соревновании: совсeм подмочил бы свою нарождающуюся дeловую репутацию.
— Да, курсы — это бы не плохо. Да кто будет читать?
— Я могу взяться. Медгора должна помочь. Отдeление, как никак — ударное.
— Да это надо обдумать. Берите папиросу.
— Спасибо. Я старовeр.
Моя образцово-показательная коробка опять появляется на свeт Божий. Богоявленский смотрит на нее не без удивления. Я протягиваю:
— Пожалуйста.
Богоявленский берет папиросу.
— Откуда это люди в лагерe такие папиросы достают?
— Из Москвы приятели прислали. Сами не курят, а записаны в распредeлителe номер первый.
Распредeлитель номер первый — это правительственный распредeлитель так, для наркомов и иже с ними. Богоявленский это, конечно, знает...
Минут через двадцать мы расстаемся с Богоявленским, нeсколько не в том тонe, в каком встрeтились.

ТЕХНИКА ГИБЕЛИ МАСС

Мои обязанности "юрисконсульта" и "экономиста-плановика" имeли то замeчательное свойство, что никто рeшительно не знал, в чем именно онe заключаются. В том числe и я. Я знакомился с новой для меня отраслью совeтского бытия и по мeрe своих сил пытался завести в УРЧ хоть какой-нибудь порядок. Богоявленский, надо отдать ему справедливость, оказывал мнe в этих попытках весьма существенную поддержку. "Актив " изводил нас с Юрой десятками мелких бессмысленных подвохов, но ничего путного сдeлать не мог и, как оказалось впослeдствии, концентрировал силы для генеральной атаки. Чего этому активу было нужно, я так и не узнал до конца. Возможно, что одно время он боялся, как бы я не стал на скользкие пути разоблачения его многообразного воровства, вымогательства и грабежа, но для такой попытки я был все-таки слишком стрeлянным воробьем. Благоприобрeтенные за счет мужицких жизней бутылки совeтской сивухи распивались, хотя и келейно, но вкупe с "головкой" административного отдeла, третьей части и прочих лагерных заведений... Словом — та же схема: Ванька — в колхозe, Степка — в милиции, Петька — в Госспиртe. Попробуйте пробить эту цeпь круговой, приятельской, пролетарской поруки.Это и на волe жизнеопасно, а в лагерe — уж проще сразу повeситься. Я не собирался ни вeшаться, ни лeзть с буржуазным уставом в пролетарский монастырь. Но актив продолжал нас травить бессмысленно и, в сущности, бесцeльно. Потом в эту, сначала бессмысленную, травлю вклинились мотивы дeловые и весьма вeсомые. Разыгралась одна из бесчисленных в России сцен "классовой борьбы" между интеллигенцией и активом — борьбы за человeческие жизни...

"БЕСПОЩАДНОСТЬ" В КАЧЕСТВE СИСТЕМЫ

Техника истребления масс имeет два лица. С одной стороныпростирается "кровавая рука ГПУ", то есть система обдуманная, беспощадно-жестокая, но все же не бессмысленная. С другой стороны дeйствует актив, который эту беспощадность доводит до полной бессмыслицы, уже никому, в том числe и ГПУ, рeшительно ни для чего не нужной. Так дeлается и на волe, и в лагерe.
Лагерный порядок поставлен так: заключенный Иван должен срубить и напилить 7,5 кубометров лeса в день или выполнить соотвeтствующее количество другой работы. Все эти работы строго нормированы, и нормы отпечатаны в обоих справочниках. Этот Иван получает свое дневное пропитание исключительно в зависимости от количества выполненной работы. Если он выполняет норму цeликом — он получает 800 грамм хлeба. Если не выполняет — получает 500, 400 и даже 200 грамм. На энном лагпунктe имeется тысяча таких Иванов, слeдовательно, энный лагпункт должен выполнить 7500 кубометров. Если эта норма выполнена не будет, то не только отдeльные Иваны, но и весь лагпункт в цeлом получит урeзанную порцию хлeба. При этом нужно имeть в виду, что хлeб является почти единственным продуктом питания и что при суровом приполярном климатe 800 грамм обозначает болeе или менeе стабильное недоeдание, 400 — вымирание, 200 — голодную смерть. Количество использованных рабочих рук подсчитывает УРЧ, количество и качество выполненной работы — производственный отряд, на основании данных которого отдeл снабжения выписывает то или иное количество хлeба.
Нормы эти практически не выполняются никогда. И от того, что "рабочая сила" находится в состоянии постоянного истощения, и оттого, что совeтский инструмент, как правило, никуда не годится, и оттого, что на каждом лагерном пунктe имeется извeстное количество "отказчиков " — преимущественно урок, и по многим другим причинам. Техники, вродe Лепешкина, экономисты, вродe меня, инженеры и прочие интеллигенты непрестанно изощряются во всяких комбинациях, жульничествах и подлогах, чтобы половину выполненной нормы изобразить в качествe 70 процентов и
чтобы отстоять лагпункты от голодания. В нeкоторой степени это удается почти всегда. При этой "поправкe" и при, так сказать, нормальном ходe событий лагпункты голодают, но не вымирают. Однако, "нормальный порядок " — вещь весьма неустойчивая.
Карьер № 3 на лагпунктe Погра занят земляными работами. Эти работы опять-таки нормированы. Пока карьер копается в нормальном грунтe, дeло кое-как идет. Затeм землекопы наталкиваются на так называемый "плывун " — водоносный слой песка. Полужидкая песчаная кашица расплывается с лопат и с тачек. Нормы выполнить невозможно физически. Кривая выработки катастрофически идет вниз Так же катастрофически падает кривая снабжения. Бригады карьера — тысячи двe землекопов — начинают пухнуть от голода. Кривая выработки падает еще ниже, кривая снабжения идет вслeд за ней. Бригады начинают вымирать.
С точки зрeния обычной человeческой логики — нормы эти нужно пересмотрeть. Но такой пересмотр может быть сдeлан только управлением лагеря и только с санкции ГУЛАГа в каждом отдeльном случаe. Это дeлается для того, чтобы никакое мeстное начальство, на глазах которого дохнут люди, не имeло бы никакой возможности прикрывать "объективными причинами" какие бы то ни было производственные прорывы. Это дeлается, дальше, потому, что система, построенная на подстегивании "рабочей силы" угрозой голодной смерти, должна показать людям эту смерть в, так сказать, натуральном видe, чтобы публика не думала, что кто-то с нею собирается шутки шутить.
В данном случаe — случаe с карьером ? 3 — санкция на пересмотр норм получилась только тогда, когда всe бригады полностью перешли в так называемую слабосилку — мeсто, куда отправляют людей, которые уже совсeм валятся с ног от голода или от перенесенной болeзни, гдe им дают 600 грамм хлeба и используют на легких и ненормированных работах. Обычный лагерник проходит такую слабосилку раза три за свою лагерную жизнь. С каждым разом поправка идет все труднeе. Считается, что послe третьей слабосилки выживают только исключительно крeпкие люди.
Конечно, лагерная интеллигенция — иногда при прямом попустительствe мeстного лагерного начальства, ежели это начальство толковое, — изобрeтает самые фантастические комбинации для того, чтобы спасти людей от голода. Так, в данном случаe была сдeлана попытка работы в карьерe прекратить совсeм, а землекопов перебросить на лeсные работы. Но об этой попыткe узнало управление лагерем, и ряд инженеров поплатился добавочными сроками, арестом и даже ссылкой на Соловки. В бригадах из 2.000 человeк до слабосилки и в самой слабосилкe умерло, по подсчетам Бориса, около 1.600 человeк.
Это — "беспощадность" обдуманная и осмысленная. Бороться с нею почти невозможно. Это — система. В систему входят, конечно, и расстрeлы, но я не думаю, чтобы по Бeломорско-Балтийскому лагерю расстрeливали больше двух -трех десятков человeк в день.

АКТИВИСТСКАЯ ПОПРАВКА В СИСТЕМ БЕСПОЩАДНОСТИ

Параллельно этой системe, возглавляемой и поддерживаемой ГПУ, развивается "многополезная" дeятельность актива, причиняющая "лагерному населению" неизмeримо большие потери, чeм ГПУ, слабосилка и расстрeлы. Эта дeятельность актива направляется говоря схематично, тремя факторами: рвением, безграмотностью и бестолковостью.

А. Рвение.
Прибывающие в лагерь эшелоны этапников попадают в "карантин " и "распредeлительные пункты", гдe людям дают 600 граммов хлeба и гдe нормированных работ нeт. Лагерная система с необычайной жестокостью относится к использованию рабочей силы. Переброски из отдeления в отдeление дeлаются только в выходные дни. Пребывание лагерника в карантинe и на распредeлительном пунктe считается "утечкой рабочей силы". Эта "утечка" организационно неизбeжна, но УРЧ должен слeдить за тeм, чтобы ни одного лишнего часа лагерник не проторчал внe производственной бригады. УРЧ из кожи лeзет вон, чтобы в самом стремительном порядкe разгрузить карантин и распредeлительные пункты. Этим дeлом завeдует Стародубцев. Десятки тысяч лагерников, еще не оправившихся от тюремной голодовки, еще еле таскающих свои истощенные ноги, перебрасываются на лeсные работы, в карьеры и прочее. Но дeлать им там нечего. Инвентаря еще нeт. Нeт пил, топоров, лопат, тачек, саней. Нeт и одежды — но одежды не будет совсeм: в лeсу, на двадцатиградусных морозах, по пояс в снeгу придется работать в том, в чем человeка застал арест.
Если нeт топоров, нормы выполнены не будут. Люди хлeба не получат — так же и из тeх же соображений, по которым не получили хлeба землекопы карьера ? 3. Но там давали хоть по 400 грамм — все-таки хоть что-то да копали, а здeсь будут давать только 200, ибо выработка равна приблизительно нулю.
Слeдовательно, УРЧ, в лицe Стародубцева, выполняет свое задание, так сказать, "в боевом порядкe". Он рабочую силу дал. Что с этой рабочей силой будет дальше — его не касается: пусть расхлебывает производственный отдeл. Производственный отдeл, в лицe своих инженеров, мечется, как угорeлый, собирает топоры и пилы, молит о приостановкe этого потока людей, не могущих быть использованными. А поток все льется.
Пришлось говорить Богоявленскому не о том, что люди гибнут — на это ему было наплевать, — а о том, что, если через недeлю-двe придется поставить на положение слабосилки половину лагеря, — за это и ГУЛАГ по головкe не погладит. Поток был приостановлен, и это было моим первым дeловым столкновением со Стародубцевым.

Б. Безграмотность.
Строительство гидростанции на рeкe Нивe ("Нивастрой") требует от нашего отдeления 860 плотников. По таким требованиям высылают крестьян, исходя из того соображении, что всякий крестьянин болeе или менeе плотник. В партию, назначенную на отправку, попадает 140 человeк узбеков, которые в "личных карточках " в графe "профессии" помeчены крестьянами. Урчевский актив и понятия не имeет о том, что эти узбеки, выросшие в безводных и безлeсных пустынях Средней Азии, с плотничьим ремеслом не имeют ничего общего, что слeдовательно, как рабочая сила — они будут бесполезны, как eдоки — они, не вырабатывая плотницкой нормы,
будут получать по 200-400 гр. хлeба, что они, как жители знойной и сухой страны, попав за полярный круг, в тундру, в болото, в полярную ночь вымрут, как мухи, и от голода, и от цынги.

В. Бестолковщина.
Нeсколько дней подряд Стародубцев изрыгал в телефонную трубку неописуемую хулу на начальство третьего лагпункта. Но эта хула была, так сказать, обычным методом административного воздeйствия. Каждое совeтское начальство, вмeсто того, чтобы привести в дeйствие свои мыслительные способности, при всяком "прорывe" хватается прежде всего за привычное оружие разноса и разгрома. Нехитро, кажется, было бы догадаться, что, если прорыв на лицо, то все, что можно было сдeлать в порядкe матерной эрудиции — было сдeлано уже и без Стародубцева. Что "подтягивали", "завинчивали гайки", крыли матом и сажали под арест и бригадиры, и статистики, и
начальники колонн, и уж, разумeется, и начальник лагпункта. Никакой Америки Стародубцев тут изобрeсти не мог. Нехитро было бы догадаться и о том, что, если низовой мат не помог, то и Стародубцевский не поможет... Во всяком случаe, эти фиоритуры продолжались дней пять, и я как-то слыхал, что на третьем лагпунктe дeла обстоят совсeм дрянь. Наконец, вызывает меня Богоявленский, с которым к этому времени у меня успeли установиться кое-какие "дeловые отношения".
— Послушайте, разберитесь-ка вы в этой чертовщинe. По нашим данным третий лагпункт выполняет свою норму почти цeликом. А эти идиоты из ПРО (производственный отдeл) показывают только 25 процентов. В чем здeсь дeло №1
Я засeл за кипу "сводок ", сотней которых можно было бы покрыть доброе нeмецкое княжество. Графы сводок, говорящие об использовании конского состава, навели меня на нeкоторые размышления. Звоню в ветеринарную часть лагпункта.
— Что у вас такое с лошадьми дeлается?
— У нас, говоря конкретно, с лошадьми фактически дeло совсeм дрянь.
— Да вы говорите толком — в чем же дeло?
— Так что лошади фактически не работают.
— Почему не работают?
— Так что, можно сказать, почти всe подохли.
— От чего подохли?
— Это, так сказать, по причинe вeточного корма. Как его, значит, осенью силосовали, так вот, значит, как есть всe кони передохли.
— А на чем же вы лeс возите?
— Говоря фактически — на спинах возим. Ручною тягой.
Все сразу стало понятным...
Кампания — конечно, "ударная" — на внeдрение вeточного корма провалилась по Руси, когда я еще был на волe. Когда от раскулачивания и коллективизации не то что овес, а и трава расти перестала — власть стала внeдрять вeточный корм. Официально доказывалось, что корм из сосновых и еловых вeток — замeчательно калорийный, богатый витаминами и прочее. Это было нeчто вродe пресловутого кролика. Кто дерзал сомнeваться или, упаси Боже, возражать — eхал в концлагерь. Колхозные мужики и бабы уныло бродили по лeсам, рeзали еловые и сосновые вeтки, потом эти вeтки
запихивались в силосные ямы... Та же история была продeлана и здeсь. Пока было сeно — лошади кое-как держались. Когда перешли на стопроцентный
дровяной способ кормления — лошади передохли всe.
Начальство лагпункта совершенно правильно рассудило, что особенно торопиться с констатированием результатов этого елово-соснового кормления — ему совершенно незачeм, ибо, хотя это начальство в данном нововведении уж никак повинно не было, но вздуют в первую очередь его по той именно схемe, о которой я говорил в главe об активe: отвeчает преимущественно самый младший держиморда. Дрова таскали из лeсу на людях на расстоянии от 6 до 11 километров. Так как "подвозка ручной тягой" в нормировочных вeдомостях предусмотрeна, то лагерники выполнили приблизительно 70-80 процентов, но нормы не по рубкe, а по перевозкe. Путем нeкоторых
статистических ухищрений лагпунктовская интеллигенция подняла этот процент до ста. Но от всeх этих мeроприятий дров отнюдь нет прибавлялось. И единственное, что могла сдeлать интеллигенция производственного отдeла — это: путем примeрно таких же ухищрений поднять процент фактической заготовки лeса с 5-10% до, скажем, 40-50%. Отдeл снабжения из этого расчета и выдавал продовольствие лагпункту.
Население лагпункта стало помаленьку 1 переeзжать в слабосилку. А это — тоже не так просто: для того, чтобы попасть в слабосилку, раньше нужно добиться врачебного осмотра, нужно, чтобы были "объективные признаки голодного истощения", а в этих признаках разбирался не столько врач, сколько члены комиссии из того же актива... И, наконец, в слабосилку, всегда переполненную, принимают далеко не всeх. Лагпункт вымирал уже к моменту моего открытия этой силосованной чепухи...
Когда я с этими результатами пошел на доклад к Богоявленскому, Стародубцев кинулся сейчас же вслeд за мной. Я доложил. Богоявленский посмотрeл на Стародубцева:
— Двe недeли... двe недeли ни черта толком узнать даже не могли... Работнички, мать вашу... Вот посажу я вас на мeсяц в ШИЗО...
Но не посадил. Стародубцев считался незамeнимым специалистом по урчевским дeлам... В Медгору полетeла средактированная в трагических тонах телеграмма с просьбой разрeшить "внeплановое снабжение" третьяго лагпункта, ввиду открывшейся конской эпидемии. Через три дня из Медгоры пришел отвeт: "Выяснить и подвергнуть суровому наказанию виновных "...
Теперь "в дeло" был брошен актив третьей части. Арестовывали ветеринаров, конюхов, возчиков. Арестовали начальника лагпункта — чекиста. Но никому в голову не пришло подумать о том, что будет с лошадьми и с силосованным дубьем на других лагпунктах...
А на третьем лагпунктe работало около пяти тысяч человeк...

___

Конечно, помимо, так сказать, "массовых мeроприятий", актив широко практикует и индивидуальный грабеж тeх лагерников, у которых что-нибудь есть, а также и тeх, у которых нeт рeшительно ничего. Так, напримeр, от посылки на какой-нибудь Нивастрой можно откупиться литром водки. Литр водки равен заработку лeсоруба за четыре — пять мeсяцев каторжной работы. Лeсоруб получает 3 р. 80 коп. в мeсяц, и на эти деньги он имeет право купить в "ларькe" (лагерный кооператив) 600 гр. сахару и 20 грамм махорки
в мeсяц. Конечно, лучше обойтись и без сахару, и без махорки, и даже
без марок для писем домой, чeм поeхать на Нивастрой. Способов в этом родe — иногда значительно болeе жестоких — в распоряжении актива имeется весьма обширный выбор... Я полагаю, что, в случаe падения совeтской власти, этот актив будет вырeзан приблизительно сплошь — так, в масштабe семизначных чисел. Отнюдь не будучи человeком кровожадным, я полагаю, что — стоит.

ЗА ЧТО ЛЮДИ СИДЯТ?

Всe эти прорывы, кампании и прочая кровавая чепуха касались меня, как "экономиста-плановика", хотя я за все свое пребывание на этом отвeтственном посту ничего и ни на одну копeйку не напланировал. В качествe же юрисконсульта, я, несмотря на оптимистическое мнeние Насeдкина: "ну, вы сами разберетесь — что к чему", — все-таки никак не мог сообразить, что мнe дeлать с этими десятками пудов "личных дeл ".Наконец, я сообразил, что, если я опредeлю мои никому неизвeстные функции, как "оказание юридической помощи лагерному населению", то это будет нeчто, соотвeтствующее, по крайней мeрe, моим собственным устремлениям. На "юридическую помощь" начальство посмотрeло весьма косо:
— Что, кулаков собираетесь из лагеря выцарапывать?..
Но я заявил, что по инструкции ГУЛАГа такая функция существует. Против инструкции ГУЛАГа Богоявленский, разумeется, возражать не посмeл. Правда, он этой инструкции и в глаза не видал, я — тоже, но инструкция ГУЛАГа, даже и несуществующая, звучала как-то внушительно.
От тридцати пудов этих "дeл " несло тяжким запахом того же бесправия и той же безграмотности. Здeсь дeйствовала та же схема: осмысленная беспощадность ГПУ и бессмысленное и безграмотное рвение актива. С папками, прибывшими из ГПУ, мнe не оставалось дeлать рeшительно ничего; там стояло: "Иванов, по статьe такой-то, срок десять лeт ". И точка. Никакой "юридической помощи" тут не выжмешь. Городское население сидeло почти исключительно по приговорам ГПУ. Если и попадались приговоры судов, то они в подавляющем большинствe случаев были мотивированы с достаточной, по совeтским масштабам, убeдительностью. Крестьяне сидeли и по приговорам ГПУ, и по постановлениям бесконечных "троек " и "пятерок " — по раскулачиванию, по коллективизации, по хлeбозаготовкам, и я даже наткнулся на приговоры троек по внeдрению вeточного корма — того самого... Здeсь тоже ничего нельзя было высосать. Приговоры обычно были формулированы так: Иванов Иван, середняк, 47-ми лeт, 7/8, ?, 10 лeт. Это значило, что человeк сидит за нарушение закона о "священной социалистической собственности" (закон от 7 августа 1932 года) и приговорен к десяти годам. Были приговоры народных судов, были и мотивированные приговоры разных "троек ". Один мнe попался такой: человeка засадили на 10 лeт за
кражу трех картошек на колхозном полe, "каковые картофелины были обнаружены при означенном обвиняемом Ивановe обыском ".
"Мотивированные приговоры" были мукой мученической. Если и был какой-то "состав преступления", то в литературных упражнениях какого-нибудь выдвиженца, секретарствующего в Краснококшайском народном судe, этот "состав " был запутан так, что — ни начала, ни конца. Часто, здeсь же рядом, 1 в дeлe лежит и заявление осужденного, написанное уже в лагерe. И из заявления ничего не понять. Социальное происхождение, конечно, бeдняцкое, клятвы в вeрности социалистическому строительству и "нашему великому вождю", призывы к пролетарскому милосердию. Одновременно и "полное и чистосердечное раскаяние" и просьба о пересмотрe дeла, "потому как трудящий с самых малых лeт, а что написано у приговорe, так в
том виноватым не был ".
Из таких приговоров мнe особенно ясно помнится один: крестьянин Бузулукского района Фаддeй Лычков осужден на 10 лeт за участие в бандитском нападении на колхозный обоз. Здeсь же к дeлу пришита справка бузулукской больницы: из этой справки ясно, что за мeсяц до нападения и полтора мeсяца послe него Лычков лежал в больницe в сыпном тифу. Такое алиби, что дальше некуда. Суд в своей "мотивировкe" признает и справку больницы, и алиби — а десять лeт все-таки дал. Здeсь же в дeлe покаянное заявление Лычкова, из которого понять окончательно ничего невозможно. Я
рeшил вызвать Лычкова в УРЧ для личных объяснений. Актив сразу полeз на стeнку: я разваливаю трудовую дисциплину, я отрываю рабочую силу и прочее и прочее. Но за моей спиной уже стояла пресловутая "инструкция ГУЛАГа", в которую я, в мeру элементарнeйшего правдоподобия, мог втиснуть рeшительно все, что мнe вздумается. На этот раз Богоявленский посмотрeл на меня не без нeкоторого недовeрия: "что-то врешь ты, брат, насчет этой инструкции". Но вслух сказал только:
— Ну, что ж. Раз в инструкции есть... Только вы не очень уж этим пользуйтесь.
Вызванный в УРЧ, Лычков объяснил, что ни о каком нападении он, собственно говоря, рeшительно ничего не знает. Дeло же заключается в том, что он, Лычков, находился в конкурирующих отношениях с секретарем сельсовeта по вопросу о какой-то юной колхозницe. В этом социалистическом соревновании секретарь первого мeста не занял, и Лычков был "пришит " к бандитскому дeлу и поeхал на 10 лeт в ББК: не соревнуйся с начальством.
В особенно подходящий момент мнe как-то особенно ловко удалось подъехать к Богоявленскому, и он разрeшил мнe переслать в Медгору десятка полтора таких дeл для дальнeйшего направления на их пересмотр. Это был мой послeдний успeх в качествe юрисконсульта.

Дальше







Communism © 2024 | Информация | Используются технологии uCoz |