. Коммунизм - Россия в концлагере И. Солоневич
Россия в концлагере И. Солоневич
Приветствую Вас, Гость · RSS Коммунизм: теория и практика






Communism » Россия в концлагере
ТОВАРИЩ ЧЕРНОВ 


  За справками политического характера ко мнe особенно часто приходил товарищ Чернов 14, бывший комсомолец и бывший студент, прошедший своими боками Бобрики, Магнитострой и Бeломорско-Балтийский канал: первые два — в качествe "энтузиаста пятилeтки", третий — в качествe каторжника ББК.
Это был бeлобрысый, сeроглазый парень, лeт 22-х, 23-х, медвeжьяго сложения, которое и позволило ему выбраться из всeх этих энтузиазмом живьем. По нeкоторым, весьма косвенным, моим предположениям это именно он сбросил ГПУ-ского троцкиста в вичкинские водопады, впрочем, об этом я его, конечно, не спрашивал.
  В своих скитаниях он выработал изумительное умeнье добывать себe пищу из всeх мыслимых и немыслимых источников — приготовлять для eды сосновую заболонь, выпаривать весенний березовый сок, просто удить рыбу. Наблюдая тщетные мои попытки приноровиться к уженью форели, он предложил мнe свои услуги в качествe наставника. Я достал ему разовый пропуск, мы взяли удочки и пошли подальше, вверх по рeчкe: на территории Вички могли удить рыбу всe, для выхода подальше — нужен был специальный пропуск.
  Моя система уженья была подвергнута уничтожающей критикe, удочка была переконструирована, но с новой системой и удочкой не вышло ровно ничего. Чернов выудил штук двадцать, я — не то одну, не то двe. Устроили привал, разложили костер и стали на палочках жарить Черновскую добычу. Жарили и разговаривали, сначала, конечно, на обычные лагерные темы: какие статьи, какой срок. Чернов получил десять лeт по все той же статьe о террорe: был убит секретарь цеховой комячейки и какой-то сексот. Троих по этому дeлу расстрeляли, восемь послали в концлагерь, но фактически убийца так и остался невыясненным.
  — Кто убил, конечно, неизвeстно, — говорил Чернов. — Может, я, а может, и не я. Темное дeло.
  Я сказал, что в таких случаях убийцe лучше бы сознаваться: один бы он и пропал.
  — Это нeт. Уж уговоры такие есть. Дeло в том, что, если не сознается никто, ну, кое-кого размeняют, а организация останется. А если начать сознаваться, тут уж совсeм пропащее дeло.
  — А какая организация?
  — Союз молодежи — извeстно какая, других, пожалуй, и нeт.
  — Ну, положим есть и другие .
  Чернов пожал плечами.
  — Какие там другие , по полтора человeка. Троцкисты, рабочая оппозиция... Недоумки...
  — Почему недоумки?
  — А, видите, как считаем мы, молодежь: нужно давать отбой от всей совeтской системы. По всему фронту. Для нас ясно, что не выходит абсолютно ни хрeна. Что уж тут латать, да подмазывать — все это нужно сковыривать ко всeм чертям, чтобы и совeтским духом не пахло... Все это нужно говорить прямо — карьеристы. И у тeх, и у тeх в принципe — та же партийная, коммунистическая организация. Только если Троцкий, скажем, сядет на сталинское мeсто, какой-нибудь там Иванов сядет на мeсто Молотова или в этом родe. Троцкизм и рабочая оппозиция и группа рабочей правды, — всe они галдят про партийную демократию: на кой черт нам партийная демократия — нам нужна просто демократия... Кто за ними пойдет? Вот не сдeлал себe карьеры при сталинской партии, думает, что сдeлает ее при троцкистской. Авантюра. Почему авантюра? А как вы думаете, что, если
им удастся сковырнуть Сталина, так кто их пустит на сталинское мeсто. У Сталина мeсто насиженное, вездe своя брашка, такой другой организации не скоро сколотить. Вы думате, им дадут время сколачивать эту организацию? Держи карман шире.
  Я спросил Чернова, насколько, по его мнeнию, Хлeбников характерен для рабочей молодежи.
  Чернов подложил в костер основательный сук, навалил сверху свeжей хвои: "совсeм комары одолeли, вот сволочь".
  — Хлeбников? — переспросил он. — Так какая же он рабочая молодежь? Тоже вродe Кореневского: у Хлeбникова отец — большой коммунист, Хлeбников видит, что Сталин партию тащит в болото, хочет устроить совeтский строй только, так сказать, пожиже — тeх же щей да пожиже влей. Ну, да я знаю, он тоже против партийной диктатуры — разговор один!..Что теперь нужно? Нужно крестьянину свободную землю, рабочему свободный профсоюз. Все равно, если я токарь, так я заводом управлять не буду. Кто будет управлять? А черт с ним, кто — лишь бы не партия. И при капиталистe — хуже не будет, теперь уж это всякий дурак понимает. У нас на Магнитку навезли нeмецких рабочих — из безработных там набирали... Елки зеленые, — Чернов даже приподнялся на локтe, — костюмчики, чемоданчики, граммофончики, отдeльное снабжение, а работают, ей-Богу, хуже нашего: нашему такую кормежку — так он любого нeмца обставит. Что, не обставит?
  Я согласился, что обставит — дeйствительно обставляли: в данных условиях иностранные рабочие работали в среднем хуже русских...
  — Ну, мы от них кое-что разузнали... Вот тебe и капитализм! Вот тебe и кризис! Так это — Германия, eсть там нечего и фабричное производство некуда дeвать. А у нас?.. Да, хозяин нужен... Вы говорите, монархия? Что ж, и о монархии можно поговорить, не думаю, чтоб из этого что-нибудь вышло. Знаете, пока царь был Божьей милостью — было другое дeло. А теперь на Божьей милости далеко не уeдешь... Нeт, я лично ничего против монархии не имeю, но все это сейчас совсeм не актуально. Что актуально? А чтобы и у каждого рабочего, и у каждого мужика по винтовочкe дома висeло. Вот это конституция. А там — монархия, президент ли — дeло шестнадцатое. Стойте, кто-то там хрустит.
  Из за кустов вышло два вохровца. Один стал в сторонкe, с винтовкой на изготовку, другой мрачно подошел к нам.
  — Документы, прошу.
  Мы достали наши пропуска. На мой — вохровец так и не посмотрeл: "ну, вас-томы и так знаем " — это было лестно и очень удобно. На пропуск Чернова он взглянул тоже только мельком.
  — А на какого вам черта пропуска спрашивать? — интимно-дружественным тоном спросил я. — Сами видите, сидят люди средибeлого дня, рыбу жарят.
  Вохровец посмотрeл на меня раздраженно.
  — А вы знаете, бывает так: вот сидит такой, вот не спрошу у него пропуска, а он: а ну, товарищ вохровец, ваше удостовeрение. А почему вы у меня пропуска не спросили? — вот тебe и мeсяц в ШИЗО.
  — Житье-то у вас — тоже не так, чтобы очень, — сказал Чернов.
  — От такого житья к ... матери вниз головой, вот что, — свирeпо ляпнул вохровец. — Только тeм и живем, что друг друга караулим... Вот: оборвал накомарник об сучья, другого не дают — рожа в арбуз распухла.
  Лицо у вохровца было дeйствительно опухшее, как от водянки.
  Второй вохровец опустил свою винтовку и подошел к костру:
  — Треплешь ты языком, чучело, ох, и сядешь же...
  — Знаю я, перед кeм трепать, перед кeм не трепать, народ образованный. Можно посидeть?
  Вохровец забрался в струю дыма от костра: хоть подкоптиться малость, совсeм комарье заeло — хуже революции...
  Второй вохровец посмотрeл неодобрительно на своего товарища и тревожно — на нас. Чернов невесело усмeхнулся...
  — А вдруг, значит, мы с товарищем пойдем и заявим: ходил –де вот такой патруль и контр-революционные разговоры разводил.
  — Никаких разговоров я не развожу, — сказал второй вохровец. — А что — не бывает так?
  — Бывает, — согласился Чернов. — Бывает.
  — Ну и хрeн с ним. Так жить — совсeм от разговора отвыкнешь — только и будем коровами мычать. — Вохровец был изъеден комарами, его руки распухли так же, как и его лицо, и настроение у него было крайне оппозиционное.
  — Оч-чень приятно: ходишь как баран по лeсу: опухши, не спамши, а вот товарищ сидит и думает, вот сволочи, тюремщики.
  — Да, так оно и выходит, — сказал Чернов.
  — А я развe говорю, что не так? Конечно, так. Так оно и выходит: ты меня караулишь, а я тебя караулю. Тeм и занимаемся. А пахать, извините, некому. Вот тебe и весь сказ.
  — Вас за что посадили? — спросил я вохровца.
  — За любопытство характера. Был в красной армии, спросил командира — как же это так: царство трудящихся, а нашу деревню — всю под метелку к чертовой матери... Кто передох, кого так выселили. Так я спрашиваю — за какое царство трудящихся мы драться-то будем, товарищ командир?
  Второй вохровец аккуратно положил винтовку рядом с собой и вороватым взглядом осмотрeл прилегающие кусты: нeт ли там кого...
  — Вот и здeсь договоришься ты, — еще раз сказал он.
  Первый вохровец презрительно посмотрeл на него сквозь опухшие щелочки глаз и не отвeтил ничего. Тот уставился в костер своими бесцвeтными глазами, как будто хотeл что-то сказать, поперхнулся, потом как-то зябко поежился.
  — Да, оно куда ни поверни... ни туды, ни сюды ...
  — Вот то-то.
  Помолчали. Вдруг гдe-то в полуверстe к югу раздался выстрeл, потом еще и еще. Оба вохровца вскочили, как встрепанные, сказалась военная натаска. Опухшее лицо первого перекосилось озлобленной гримасой.
  — Застукали когось-то... Тут только что оперативный патруль прошел, эти уж не спустят...
  Вслeд за выстрeлами раздался тонкий сигнальный свист, потом еще нeсколько выстрeлов.
  — Ох, ты, мать его... бeжать надо, а то еще саботаж пришьют...
  Оба чина вооруженной охраны лагеря скрылись в чащe.
  — Прорвало парня, — сказал Чернов. — Вот так и бывает: ходит, ходит человeк, молчит, молчит, а потом ни с того, ни с сего и прорвется... У нас, на Бобриках, был такой парторг (партийный организатор) — орал, орал, слeдил, слeдил, а потом на общем собрании цеха вылeз на трибуну: простите, говорит, товарищи, всю жизнь обманом жил, карьеру я, сволочь дeлал, проституткой жил... За наган — сколько там пуль — в президиум: двух ухлопал, одного ранил, а послeднюю пулю себe в рот. Прорвало. А как вы думаете, среди вот этих караульщиков — сколько наших? Девяносто процентов! Вот говорил я вам, а вы не вeрили.
  — То есть, чему это я не вeрил?
  — А вообще, вид у вас скептический. Н-нeт, в России — все готово. Не хватает одного — сигнала. И тогда в два дня — все к чертовой матери. Какой сигнал? — Да все равно какой. Хоть война, черт с ней...
  Стрeльба загрохотала снова и стала приближаться к нам. Мы благоразумно отступили на Вичку.


Дальше























Communism © 2024 | Информация | Используются технологии uCoz |